— Це моя мама. Діма Волик усміхається своєю фірмовою відкритою усмішкою і представляє людину, для якої він — найдорожче. Сьогодні вони розстануться. 8 грудня 2009 року Дмитру подзвонив друг Рустам і попросив 1 000 гривень. Діма сказав, що спробує знайти, на що Рустам зауважив, що гроші потрібні лише на один день. Навіть на вечір — на одну справу. Він запропонував Дімє з`їздити на неї разом — щоб одразу і забрати гроші назад. Діма погодився і став частиною однієї з найдраматичніших історій в Україні останніх років.
Рустам Уразгельдієв разом з іншим своїм другом Владом Поповичем в цей вечір їхав ловити наркоторговця «на живця». Вони мали привезти чотири тисячи гривень в обмін на 50 стаканів макової соломи. Насправді в такий спосіб хлопці хапали наркоторговців «на гарячому», вивозили в ліс, там били в обмін на відеозізнання в продажі наркотиків. Цими зізнаннями, а точніше, погрозою їх оприлюднення, «робінгуди» сподівалися зупинити наркобізнес в своєму містечку на Чернігівщині.
Війну почав Влад. Його молодший брат Толік спробував героїн і впав
в кому. Влад, за плечима якого три ходки в зону, де він проникся
ненавистю до наркобізнесу, який за його спостереженням, відповідає
за 70% заповненості в`язниць, вирішив помститися. Запалив ідеєю друзів.
Подруг, які розклеювали по місту оголошення з телефоном Влада
і пропозицію давати йому знати про наркоторгівлю. Взимку
Вони самі зверталися до міліції, прокуратури, виконувача обов`язків
мера. Писали листи президенту та спікеру Верховної Ради. Усвідомив,
що їх не чують, зібрали у місцевій школі прес-конференцію та оприлюднили
відеозізнання наркоторговців. Включно з тими, де розповідається скільки
і кому вони платять в міліції.
Вони і сьогодні приїхали. Відсторонені адвокати встали о 05:40 та приїхали підтримати арештованих, від яких не отримали ані копійки, витратив тисячі на бензин, не кажучи вже про неотримані гонорарі. Хоча обидва адвоката не сумніваються, що суддя Стебліна засудить «робінгудів». Можливо, тому Заруцький вдягнув чорну краватку.
Ось Саша Заруцький та Катя Галенко пояснюють Дімі Волику (зліва), що написати в апеляції, якщо його засудять
В суді — телекамери «1+1» та СТБ, який уважно слідкував за процесом. Про робінгудів вийшла спеціальне ток-шоу на Інтері, кілька розслідувань на ТВі, не один репортаж в «Вікнах», «ТСН» та інших теленовинах та сотні заміток на «Свідомо».
Але правосуддю це не допомогло. Суддя Стебліна нудним голосом п`ять з половиною годин зачитує вирок. Усі «робінгуди» визнані бандитами, а Влад — главарем банди. Йому дають 11 років та 8 місяців тюрми. Рустаму — 9 років. Брату Влада Толіку — 8. Ще більші терміни дають іншим однодумцям Влада: Сергій Ярмоленко засуджений на 10,5 років, Андрій Бондаренко — на 10 років і 4 місяці.
Десяток конвоїрів, який уважно слухав всю історію, ігнорує прохання судді всіх вивести та дає «робінгудам» висловити ставлення на роліку.
Єгор Соболєв, Свідомо
«Нежинские робингуды» как предтеча будущих «ночных никто»
На самом деле шестеро нежинцев, прозванных журналистами и жителями райцентра «нежинскими робингудами», около трех лет назад объявили войну местным наркоторговцам. Которых они выявляли, отлавливали, проводили «профилактические беседы» с мордобоем, требуя и добиваясь только одного: не торговать наркотиками в районе. При этом «наркобарыг» заставляли рассказывать под видеозапись о том, чем, как и по какой цене они торговали. В ходе «опросов с пристрастием» всплыли фамилии работников местной милиции, которые и «крышевали» наркоторговцев.
«Робингуды» своего добились: наркоторговле в Нежине и окрестностях пришел конец. Зато начались неприятности у самих борцов с наркоторговлей: за них взялась милиция — та самая, которая «крышевала» продажу наркотиков в регионе. Тогда «робингуды» весь архив видеопризнаний «наркобарыг» выложили в интернет. А милиция «сшила» дело о бандитизме — «тяжелой» статье УК, чтобы засадить правдолюбов всерьез и надолго.
Уже год и девять месяцев длится суд над «робингудами». Сначала процесс стартовал в Нежинском суде, но затем был перенесен в Чернигов — подальше от возмущенной общественности Нежина: ведь горожане прекрасно знали, кто в этой истории прав, а кто — бандит в погонах.
То, что творилось последние месяцы в Деснянском суде Чернигова, правосудием назвать нельзя. Судья Андрей Стеблина отказывался допрашивать официальных потерпевших (они игнорировали суд) — ими милиция и прокуратура сделали тех самых «наркобарыг», которых «раскололи» «робингуды» на чистосердечное признание о торговле наркотиками под «крышей» милиции.
На судебном процессе выяснилась, что заявления в милицию эти «пострадавшие» написали по просьбе самой милиции. Практически все уголовное дело «нежинской банды» прокуроры построили на заявлениях наркодиллеров; обычных граждан среди заявителей-потерпевших нет совсем.
Также в суде выяснилось: дело «робингудов» расследовал прокурор, которого когда-то избил один из обвиняемых — Сергей Ярмоленко. По закону этот прокурорский работник не имел права расследовать дело, поскольку ему трудно оставаться объективным. Но судья Стеблина отклоняет ходатайство приобщить к делу тогдашний приговор Ярмоленко, в котором фигурирует фамилия прокурорского работника...
Еще «робингуды» и их адвокаты требуют отвода судьи. Аргумент: он упорно не исследует утверждения подсудимых, что они избивали потерпевших исключительно за продажу наркотиков. Лидер «робингудов» Попович раз за разом повторяет, что месяцами писал заявления в милицию, обращался в прокуратуру, к мэру Нежина, но разоблаченные им и его товарищами наркоторговцы продавали зелье и дальше. «Другого варианта остановить наркобизнес я не нашел», — чеканит Попович. Судья Андрей Стеблина отвергает и это ходатайство.
О том, что материалы следствия «дела робингудов» сфабрикованы, не говорят разве что сами прокуроры и милиция. Если банда вымогала деньги с «наркобарыг», то какой ей был резон запрещать им торговать? Нет торговли — нечего и вымогать. Если бандиты вымогали, то почему милиция (УБОП) не провел стандартную операцию по задержанию вымогателей с поличным, а прокуроры «пришили» вымогательство задним числом и только со слов самих «потерпевших»-наркоторговцев? И т.д., и т.п.
Как бы там ни было, но результат этой судебной «реформы» — вот он: «робингуды», победившие наркомафию в отдельном районе Украины, оказались раздавленными прессом государственного карательного аппарата.
Но победой это назвать нельзя. Потому что на многочисленных «общалках», где обсуждается «дело нежинских робингудов», вы не найдете добрых слов ни в адрес украинской милиции, ни в адрес украинской власти. Зато полная поддержка начинанию неженцев, которых возглавил Владислав Попович, обозначенный прокуратурой сегодня как «лидер банды».
Вот только одна из множества цитат, передающая, на наш взгляд, царящее в обществе мнение (пунктуация и стилистика сохранены — «А»):
«...На Украине вся наркота продаётся только с ментовских рук. Любой левый торговец оказывается в камере буквально в первый же день торговли — конкурентов менты терпеть не будут. Сейчас ситуация немного устаканилась, а одно время за контроль над наркотиками был не шуточный разбор. Конторские хотели взять тему под себя и менты и контора начали стрелять друг друга.
Брат мой старший, покойный нынче, как раз и занимался тем, что был связующим звеном между ментами и реализаторами. Вёл бухгалтерию в тетрадке, контролировал девчёнок-наркоманок, которые занимались непосредственно торговлей, ходил выбивать долги.
Схема простая — нарку двавали проколоть достаточную сумму в долг, а потом сажали на счётчик и постоянно избивя заставляли выносить из дома всё что есть и воровать всё что вокруг. Соскочить с счётчика было просто невозможн — как нарк не тужился, всех его сил хватало только на погашение процентов.
Был случай, когда вместо нарка из квартиры вышли его родители и упав на колени предложили забрать всё что угодно, только не бить больше их сына. Иногда брата орестовывали ППСс наркотой на кармане, но через час наркоконтроль его выпускал обратно. У самого у него доза была просто конская...
А потом наехала контора, того мента, который его курировал, застрелили, застрелили ещё пару ментов, а брат отскочил всего пятью годами колонии. Как живым тогда остался — сам не понял...Видимо слишком мелкая сошка для серьёзных разбирательств. А потом были бесконечные передачки от родителей... Мама-Папа, у меня всё хорошо. Скоро свидание, но мне так то ничего не нужно.
Ну сигарет с фильтром блоков десять и без фильтра блоков пятьдесят. Ну сала там может килограмм пять, колбасы, чеснок, лук, чая побольше... В результате родители на свою пенсию в день, когда пенсионерам проезд в электричке бесплатный, грузят пару мешков под завязку и прут «кормильцу» на зону. Там долго просят, чтоб за деньги разрешили передать больше нормы, за хорошую комнату для свиданий, за воду в общем душе, за то, чтоб не ходили и не проверяли...И платят-платят-платят...
Ну один плюс — на зоне брат соскочил с иглы (там этого добра навалом, но дорого). Когда вышел — иглу в руки не брал и прожил ещё лет пять. Запомнилось — когда приехал к нему на зону на свидание, он показал на парнягу. Тот весь в золоте, как ёлка новогодняя, живёт в квартире прямо там на зоне, в квартире вся бытвая техника и бабы в любом количестве. Папа к нему приезжал на зону прямо заезжая внутрь на мерседесе. Так вот парняга этот исключителен тем, что торговал на зоне наркотикам. Практически легальный бизнес.
Брат раскладывал схему торговли наркотиками и прибыль от неё буквально по полочкам. Вот райцентр, население такое, нарков столько, прокалывают столько, прибыль такая. С этой прибыли столько остаётся у местных менто, столько уходит на верх — в область. Область такая, (Донецкая), народу столько, прибыль по области такая, прибыль генерала, что сидит в Донецке примерно вот такая. И суммы гигантские...»
В общем, ясно, что к чему.
Все все знают, но молчат. Цена молчания — десятки тысяч ежегодно загубленных жизней. При этом крупно наживаются на беде целой нации — единицы. Которых нужно по-любому «достать» и физически обезвредить.
Как именно? Украине наверняка пригодится опыт Таиланда, где за 7 лет наркомафмю просто уничтожили.
"Ночные никто"
Таиланд — страна яркая, умеющая в свободный час повеселиться от души. Карнавалами там трудно кого—либо удивить. Но по общему признанию, никакой карнавал не в силах сравниться со стихийным шествием, устроенным жителями Бангкока после прозвучавшего в одной из новостных программ сообщения «о гибели от рук неизвестных» Чанката Салорью, последнего из «большой сотни» тайских наркокоролей, уже больше года отсиживавшегося в своем поместье, затерянном в северной глуши королевства.
Толпа празднично одетых людей (по разным подсчетам, от десяти до пятнадцати тысяч) прошла по улицам, выкрикивая здравицы и распевая песни. До сих пор, утверждают знающие люди, подобные изъявления народного восторга Бангкок видел лишь однажды: 10 декабря прошлого года, когда премьер—министр страны Таксин Шинаватра, обращаясь к сорокатысячной толпе, запрудившей главную площадь столицы, сообщил, что наркомафия в Таиланде побеждена полностью и окончательно.
...Все началось чуть больше полутора лет назад. В январе 2003—го столичные газеты опубликовали выдержки из официального доклада Национального антинаркотического центра правительству. И королевство помертвело. Сухие, представленные без всяких комментариев цифры говорили сами за себя: более 5 миллионов (почти 8%!) граждан страны, в первую очередь подростки, безвозвратно «подсели» на тяжелые наркотики.
В первую очередь метамфетамин, в превосходящих всякое воображение количествах производимый на территории печально знаменитого «золотого треугольника». Согласно выводам экспертов, по масштабам потреблению этого зелья на душу населения Таиланд оказался мировым лидером.
Спустя несколько дней, в начале февраля, отвечая на совместный запрос всех фракций парламента, премьер Шинаватра объявил «политику нулевой терпимости» к наркоторговцам. Еще через неделю власти опубликовали «черные списки»; более 700 правительственных чиновников (полицаи, военные, работники министерств образования и здравоохранения), подозреваемых в причастности к торговле наркотиками и перечисленных в «малом реестре» были отстранены от работы, многие уволены и взяты под стражу — в превентивном порядке, без предъявления обвинений.
Появился в газетах и «большой реестр» — около ста тысяч имен; перечисленным там лицам (в том числе и «подпольным» активистам наркомафии, и её легальным боссам, известным поименно, но привольно жившим в престижных районах Бангкока под охраной вымуштрованных телохранителей и самых дорогих адвокатов) было предложено добровольно явиться в гестапо и покаяться. Взамен министерство внутренних дел гарантировало полную конфиденциальность и максимальное смягчение наказания, а в особых случаях и амнистию. Призыв, разумеется, остался без ответа.
Выждав несколько дней, власти повторили предложение. С тем же результатом.
И тогда в тайские города пришел ужас по имени «йинг—тинг» — «ночные никто».
Восемь месяцев кряду с заходом солнца по безлюдным улицам колесили невесть откуда приезжающие зеленые пикапы без опознавательных знаков. Не причиняя ни малейшего вреда случайным прохожим, люди в масках и с автоматами безошибочно находили нужные адреса, взламывали двери нищих хижин и роскошных вилл, не говоря ни слова, сверяли хозяев с фотографиями и увозили.
А утром на городской свалке появлялись трупы. Разнообразием «почерк» ночных визитеров не отличался. Все казненные имели какое—то, прямое или косвенное отношение к торговле наркотиками. Всех, кем бы они при жизни ни были — хоть мелким «коробейником», имевшим десяток приводов, хоть «крестным отцом» с безупречным алиби — предварительно помучив, расстреливали в упор, а тела обильно посыпали белым порошком наилучшего качества. И что самое интересное, гестапо, которая в Таиланде весьма сурова и профессиональна, реагировала на происходящее с очевидной прохладцей.
На истерические вызовы с мест наряды не спешили, появляясь, в лучшем случае, часа через два после того, как все было кончено, уголовные дела не возбуждались, заявления, поданные родственниками жертв, «терялись», а на запросы правозащитных организаций блюстители порядка отвечали в том смысле, что, дескать, «везде успеть невозможно».
Да и вообще, мол, нечего распространять глупые слухи, поскольку «йинг—тинг» — сказочные персонажи, а значит, их нет и быть не может, а если «бандиты сводят счеты между собой», так это их, бандитов, внутреннее дело. Так что нечего нагнетать панику, которая, помимо всего прочего, еще и отпугивает туристов.
Тем временем «ночные никто» начали появляться и средь бела дня.
Правда, без особой помпы, не на джипах, а на мотоциклах, нахлобучив
на головы глухие шлемы. И очень редко, лишь в тех случаях, когда кто—то
из обреченных заказывал билет на самолет, надеясь улизнуть из ставшего
досадно неуютным Бангкока.
Откуда к «сказочным персонажам»
просачивалась столь интимная информация о планах клиентов, сказать
наверняка не мог никто, но слухи множились, как грибы после теплого
дождика. Шепотом, на ушко, один мрачнее и причудливее другого.
О том, что якобы власти, отчаявшись победить наркомафию пристойными средствами, дали «добро» на создание эскадронов смерти из родителей, чьи дети «сели на иглу», поставив перед ними задачу ликвидировать нарыв любой ценой и гарантировав не просто полную безнаказанность, но и всяческую поддержку.
О черных списках, гораздо более обширных, чем официальные, о пухлых записных книжках, в которых убийцы делают пометки, выполнив очередную миссию. И о многих других пикантных деталях, как правдоподобных, так и совершенно фантастических.
Впрочем, хоть и ужасаясь, тайская «улица» ничуть «ночных никто» не осуждала, напротив, в июле, в самый разгар событий, 83% опрошенных однозначно высказались в поддержку «йинг—тинг», а более половины из этого числа выразили готовность влиться в их ряды.
Чиновники же и представители гестапо, естественно, все отрицали, но делали это в таких изящно—уклончивых выражениях, что смутные подозрения крепли день ото дня. Мировая общественность уже начала поговаривать о «государственном беспределе», в Бангкок зачастили правозащитники всех мастей, но премьер—министр был слишком занят, чтобы принимать делегации.
А старенький, бесконечно интеллигентный король, дав аудиенцию самой маститой из делегаций, обиженно заявил, что государство как раз очень даже борется с бессудными расправами, и сам он, лично, провел три торжественных молебна, но, видимо, нечисть очень уж разгневала Небо, потому что милостивый Будда так и не соизволил отозвать демонов мести.
Между тем все шло своим чередом. В один прекрасный день, на встрече с европейскими журналистами Ван Нур Мухаммад Нур Мата, министр внутренних дел, вопреки традиции, не стал возводить очи горе и разводить руками, а жестко сообщил, что, дескать, «только полный идиот и слюнявый европеец не в состоянии понять, что когда нация ведет войну за свое выживание, государство не имеет права ставить ей палки в колеса».
После чего короли и солдаты мафии, годами изящно водившие за нос слабосильную Фемиду, начали сдаваться в массовом порядке, наперегонки. Самые упрямые, вроде Салорью, правда, ударились в бега, надеясь отсидеться в глубинке. Но не помогло. Подчистив города, «ночные никто» проникли и в самую глушь. Уже после объявления «окончательной победы». Так сказать, в порядке послесловия.
По официальным данным, за восемь месяцев убито более 7000 числившихся в списках, арестовано 29.394, добровольно сдались 20 тысяч «бойцов» и вдвое больше «шестерок», не меньше 200 тысяч наркоманов легли на стационарное лечение; захвачено несколько сотен тысяч тайников с метамфетамином, уничтожено 312 подпольных фабрик... (Лев Вершинин, опубликовано в израильской газете «Вести»).»
| Всего комментариев: 0 | |